Мы сидели на большой поляне "леса редких историй". Страшила жевал
бутерброды, добытые мной с помощью Магии непосредственно в ближайшем
гипермаркете. Годзилла сидел рядом и заглядывал ему в рот. Железный
Дровосек сидел на Годзилле, как на скамейке, и рассказывал Светскому
Льву многочисленные известные ему "по случаю" истории. Светский же лев
постоянно расчесывал пышную рыжую гриву и все время поправлял
элегантную бабочку. Так вот вам, други, истинная и недавно
приключившаяся история, — говорил Дровосек.
"Впендюрить, или как перестать быть физиком".
читать дальшеАльберт
Пендюрин был рубахой-парнем и своим в доску. По крайней мере так
считали все друзья и приятели Альберта. Рыболов-спортсмен, заядлый
турист и большой любитель собирать грибы, был душой любой компании.
Женщины от него млели и ввели в обиход термин "впендюриться". И вот
однажды, где-то на Байкале сидя у костра и наблюдая за кипением ухи в
подвешенном на костре котелке, Альберт услышал негромкий разговор двух
бородатых туристов. Парни были свои, вполне тертые и проветренные
ветрами многих туристских троп, но говорили они, к удивлению Альберта,
не о бабах и даже не о снежном человеке, а о чем-то ну совершенно
непонятном. Прямо-таки по-марсиански.
— Ребята, вы чего? —
испугался Альберт. Место было глухое и срочной медицинской помощи двум
спятившим туристам было ждать неоткуда.
— А, старик, не обращай внимание. Обсуждаем последнюю теорию, объясняющую парадокс Брема-Стоукера.
— Это который вампир? — проявила осведомленность длинноногая Ленка.
—
Это который астроном, — ответил бородатый Олег. — Здесь, старик, вот
какая хрень выходит, — и он начертил на песке шампуром странный знак.
Второй бородач, кажется Сергей, изучив написанное коротко ругнулся.
—
Я тебе говорю, что лямбда имеет здесь совершенно иное значение, и тогда
вот этот интегральчик вот так вот красивенько преобразуется...
Альберт
завороженно смотрел на бородачей. За их спором для него приоткрылся
край занавеса и оттуда явственно доносился запах загадки. Это было
круче чем залезть на гору, или трахнуть Ленку. Кстати, Ленка так
совершенно не думала. Вот уже пять минут она тянула Альберта в палатку.
— Да брось ты их, они же физики, — говорила Ленка, уверенно таща Альберта от костра.
— Ты точно знаешь? — завороженно глядя на спорщиков, спросил уводимый в палатку Альберт.
—
Уж поверь мне, — говорила Ленка, расстегивая на Альберте ветровку, — я
сама проверяла. Олег тот теоретик. А вот Сергей, этот большой
экспериментатор...
И все. Альберта заклинило. Таинственный мир
физики манил больше, чем хребет Ала-тау, где месяц назад видели
снежного человека и даже больше, чем красивые и вполне доступные
Ленкины бедра. Вернувшись на Большую Землю, Альберт начал грезить
физикой. Он скупил кучу учебников и теперь они стояли на полке рядом с
номерами "рыболов-спортсмен" и толстым томом "краткого справочника
туриста". Делая утреннюю зарядку, Альберт подолгу медитировал на
"Механику" Исаака Ньютона, а на обязательную трехкилометровую пробежку
отправлялся с "теорией относительности" Эйнштейна, которого особо
зауважал, узнав что тот тоже Альберт. Наверное, в прошлой жизни я тоже
был физиком, — думал Альберт, глядя на неподвижный поплавок своей
верной удочки. Только вот узнать бы поточнее, кем? И тут поплавок
заплясал на воде. Ну, конечно, как я сразу не допер, — вытаскивая
рыбину, подумал Альберт. Надо перед сном положить учебник под подушку.
Спать на школьном учебнике было неудобно, но Катька так уютно сопела
под мышку, что вскоре бог сна Морфей увлек Альберта в свои владения.
Снилась, правда, большей частью пойманная рыба. Посредине сна заглянул
к Альберту и снежный человек. Он был сильно озабочен. Стрельнув у
Альберта пару сигарет Мальборо — во сне не жалко, он сказал
доверительно, что-то на счет парникового эффекта. А с этой Лямбдой
вообще хрень получается, сказал йети, выпуская облачко сигаретного
дыма, и нарисовал на школьной доске мелом какую-то формулу. Это я
запомню, — решил Альберт и проснулся. Рядом, с вытаращенными глазами
сидела Катька. Гей-Люссак, — сказала она и тут же опять заснула.
Неудобно-то как получается, — думал Альберт. Это кому скажи — засмеют.
Надо же: гей Люссак. Хоть бы Архимед какой, или вот Дальтон, тот вроде
даже лорд был... В эту ночь йети приходил во сне трижды. Дразнился "гей
Люссаком" и писал на доске одну и ту же формулу. На утро Альберт слег с
температурой. Перепуганная Катька добыла откуда-то прямо в лес доктора,
который долго слушал Альберта фонендоскопом и прописал аспирин,
оказавшийся у запасливой Катьки с собой в рюкзаке.
Температура терзала Альберта Пендюрина два дня, — продолжил свое
повествование Дровосек. И вот злополучная формула явилась измученному
болезнью Альберту: Е=mc2. Написав ее, Альберт долго медитировал по
методу индийских йогов, пытаясь постичь суть сверхестественной истины.
Для удобства он написал формулу на листе бумаги.
— Школьную программу осваиваешь? — спросила Катька, увидев мистическое откровение.
— Ты ничего не понимаешь, — ответил Альберт. — Это великая формула космического могущества.
— Ага, — подтвердила Катька. — Известная формула Эйнштейна.
Так
вот в чем дело! — изумился Альберт. — Какой там гей Люссак, вот кем я
был на самом деле. Теперь понятно, что означает мое странное имя. Итак,
путь к научной карьере был открыт. Чтобы человек, бывший в прошлой
жизни как минимум Альбертом Энштейном, да не открыл в этой чего-нибудь
великого — такого просто быть не может. Однако, были чисто технические
препятствия, которые Альберта никак не остановили. Диплом физического
факультета университета был срочно куплен вместе с памятным значком об
окончании. Кроме того, в экстренном порядке были найдены общие
знакомые, представившие Альберта декану физического факультета. Милый и
услужливый Альберт был благосклонно принят маститым ученым. Теперь на
различных международных конгрессах Альберта можно было встретить в
курилке или в коридорах, развлекающего публику анекдотами. От
околонаучных дам он узнавал последние сплетни из мира физики. Словом,
он был всем представлен и находился в центре тусовки. Оказалось, что
среди научных светил есть и любители рыбалки, и охотники пожарить
шашлыки у костра в лесу. Общих тем была куча. Меж тем жизнь шла своей
чередой, и вот как-то на Памире плохо затянутый узел не выдержал и
Альберт по общему утверждению свидетелей "впендюрился" в ледник. Упал
он основательно и изрядно переломался. Впоследствии, подвергаясь
различным медицинским процедурам, Альберт задумался: а почему
собственно так все странно произошло. Виноват портвейн — утверждали
коллеги по восхождению. А что портвейн? — удивлялся Альберт. Всегда его
пили и ничего...
Портвейн был такой же как всегда, — продолжил повествование о
злоключениях бедного рыболова Железный Дровосек. — Нет тут дело в
чем-то другом. Я думаю что это дело имеет прямое отношение к физике, -
заявил он к удивлению приятелей.
— В смысле Закона Всемирного Тяготения, — хохотнула Светка.
— Именно! — загорелся Альберт. — Я думаю, это происки враждебной нам научной школы.
— А вы, собственно, к какой научной школе принадлежите? — спросил вежливый Жорж.
— Я-то...
Пендюрин задумался.
— К школе "Желтых Драконов", — внезапно прошибло его озарение.
— И что, — удивился Жорж, — есть такая школа?
— Конечно, — ответил Альберт. — Я же вот есть.
Довод был убедительный.
—
А каково отношение вашей школы к модели релятивистской Вселенной? —
спросил эрудированный инженер Олег, вернувшийся недавно из безуспешной
уфологической экспедиции.
— Мы ее не признаем, — пренебрежительно ответил Пендюрин.
— А как же тогда быть? — робко спросил Олег.
—
Ну, быть или не быть — это для нас вообще не вопрос, — Альберта несло.
— Вопрос с кем быть тоже не стоит, — срезал он сунувшуюся было Светку.
— Нужен решающий эксперимент, — важно заявил он.
Все время
выздоровления Альберт готовился к решающему поединку с научными
оппонентами. Сначала он пробовал заглядывать в учебники, но это,
естественно, ничего не дало. Нужно гениальное озарение — понял он. Я же
Альберт. Меня естественным образом озарит в нужную минуту. Важно
правильно спланировать решающий эксперимент. Наша Школа "Желтых
Драконов" себя покажет. Как прошел решительный эксперимент осталось
тайной. Троих добровольных ассистентов рыболовов госпитализировали. Сам
Альберт отделался синяками. Все участники эксперимента хранили гордое
молчание кроме одной девушки, вывихнувшей ногу в ходе битвы идей.
Антигравитация была от нас в пяти минутах, — говорила участница со
слезами на глазах, но в пяти минутах падения, бега или медленной ходьбы
— не уточняла. Знакомым Альберт сообщил, что озабочен судьбой Темной
Материи во Вселенной, а также о своем волнении по поводу многочисленных
Черных Дыр, явно дискредитирующих современную физику. Через месяц
Пендюрин заявил знакомому декану физического факультета о разрыве
отношений. Ошарашенный ученый пил валидол. Спустя еще неделю в Академию
Наук пришло открытое письмо Альберта Пендюрина, в котором он
отказывался от звания физика, посылал академикам купленный диплом и
прилагающийся к нему значок.
"Я, Альберт Пендюрин, не согласен с
общим положением дел в вашей науке и ни за что больше не буду
использовать ваши формулы и математический аппарат, прошу освободить
меня навсегда от звания физика. Хочу предупредить общественность о
вредоносном направлении ваших теорий. Особенно волнует меня общее
положение дел связанное с Темной Материей во Вселенной, что может
повлечь к ухудшению физического и психического здоровья граждан. Не
поминайте лихом. Альберт Пендюрин."
Получив это загадочное письмо,
академики долго сидели совершенно ошарашенные. Ученый Секретарь на
всякий случай отнял у Преизидента Академии Наук личное наградное
оружие, полученное когда-то за участие в создании водородной бомбы.
Срочно вызвали известного профессора кардиолога, но обошлось. В полном
молчании академики выпили по рюмке коньяку.
— А ведь я этого Пендюрина где-то видел, — сказал математик Колмогоров. — То ли в Лондоне, то ли в Брюсселе.
—
Вот что, — сказал после долгого молчания Президент Академии Наук
Ученому Секретарю, — когда там заседание у астрономов? Хочу лично
поприсутствовать.
Какие-то странные вещи происходят в канун Нового Года, — сказал Писец. — Просто Кудеса какие то.
— Дурацкие Кудеса, - сказал умный Страшила, — и Кудесник тот идиот.
— А мне эта история понравилась, — сказал Железный Дровосек.
— Это чем же она тебе понравилась? — удивился Светский Лев.
—
А вот не хрен, — сказал Дровосек и оперся на свой чудовищный топор. —
Черные дыры, понимаешь, Темная Материя, Коллайдер этот дурацкий
соорудили. Проще надо быть, к земле ближе. А рыбалку я и сам люблю. К
тому же, вот бег трусцой еще никому не повредил. Так что все правильно.
И с бабами тоже...
— С женщинами? — переспросил Писец.
— С дамами, — поправил его Светский Лев.
— А при чем тут женщины? — спросил запутавшийся Страшила.
— А ты, Чучело, — сказал Дровосек, — я думаю вообще голубой.
— А я думаю, что надо бы мне к этому Пендюрину сходить, — сказал Писец.
— Да ты что? — сказал Железный Дровосек. — Ты представляешь что с ним будет, когда к нему Писец придет?
— Ожидаемый? — спросил Лев.
— Да ты на него посмотри, — с ненавистью сказал Дровосек. — Отъелся тут.
— Полный Писец, — сказал радостно Страшила.
— Так не ходить?- спросил Писец в раздумье.
— Не, не надо, — сказал Дровосек. — Рыболов, спортсмен, баб любит, нормально он без всякой физики проживет.